Неточные совпадения
Уездный чиновник пройди мимо — я уже и задумывался: куда он идет, на вечер ли к какому-нибудь своему брату или прямо к себе домой, чтобы, посидевши с полчаса на крыльце, пока не совсем еще сгустились сумерки, сесть за ранний
ужин с матушкой, с женой, с сестрой жены и всей
семьей, и о чем будет веден разговор у них в то время, когда дворовая девка в монистах или мальчик в толстой куртке принесет уже после супа сальную свечу в долговечном домашнем подсвечнике.
Но муж любил ее сердечно,
В ее затеи не входил,
Во всем ей веровал беспечно,
А сам в халате ел и пил;
Покойно жизнь его катилась;
Под вечер иногда сходилась
Соседей добрая
семья,
Нецеремонные друзья,
И потужить, и позлословить,
И посмеяться кой о чем.
Проходит время; между тем
Прикажут Ольге чай готовить,
Там
ужин, там и спать пора,
И гости едут со двора.
Семья Трифонова была на даче; заговорив Самгиных до отупения, он угостил их превосходным
ужином на пароходе, напоил шампанским, развеселился еще более и предложил отвезти их к морскому пароходу на «Девять фут» в своем катере.
— Угощайтесь на здоровье, — говорил Осип, ставя пред Самгиным кружку чая, положив два куска сахара и ломоть хлеба. — Мы привыкли на работе четыре раза кушать: утром, в полдни, а вот это вроде как паужин, а между семью-восемью часами —
ужин.
Получая, без всяких лукавых ухищрений, с имения столько дохода, сколько нужно было ему, чтоб каждый день обедать и
ужинать без меры, с
семьей и разными гостями, он благодарил Бога и считал грехом стараться приобретать больше.
—
Ужин ужином, а обедать следовало дома: вот ты огорчил бабушку! В первый день приезда из
семьи ушел.
«
Ужинаю, только немного рано, в
семь часов».
С наступлением вечера помещичья
семья скучивалась в комнате потеплее; ставили на стол сальный огарок, присаживались поближе к свету, вели немудреные разговоры, рукодельничали,
ужинали и расходились не поздно.
Репертуар домашних развлечений быстро исчерпывается. Матушка все нетерпеливее и нетерпеливее посматривает на часы, но они показывают только
семь. До
ужина остается еще добрых полтора часа.
Перед порогами иных только хат запоздалая
семья совершает свой поздний
ужин.
Порой приезжали более отдаленные соседи помещики с
семьями, но это бывало редко и мимолетно. Приезжали, здоровались, говорили о погоде, молодежь слушала музыку, порой танцовала.
Ужинали и разъезжались, чтобы не видаться опять месяцы. Никаких общих интересов не было, и мы опять оставались в черте точно заколдованной усадьбы.
Маврина
семья сразу ожила, точно и день был светлее, и все помолодели. Мавра сбегала к Горбатым и выпросила целую ковригу хлеба, а у Деяна заняла луку да соли. К вечеру Окулко действительно кончил лужок, опять молча
поужинал и улегся в балагане. Наташка радовалась: сгрести готовую кошенину не велика печаль, а старая Мавра опять горько плакала. Как-то Окулко пойдет объявляться в контору? Ушлют его опять в острог в Верхотурье, только и видела работничка.
Возвратясь в нумер уже около полуночи, он потребовал шампанского, гаванских сигар и заказал
ужин из шести или
семи блюд.
В одном месте
семья садилась за
ужин на открытом воздухе.
«Как мы везли Ямуцки прынц Иззедин-Музафер-Мирза в Рассею». Писал с натуры прынцов воспитатель Хабибулла Науматуллович, бывший служитель в атель Бельвю (в С.-Питембурхи, на Невским, против киятра. С двух до
семи часов обеды по 1 и по 2 р. и по карте.
Ужины. Завтраки). [Какой странный воспитатель для молодого иомудского принца! — может заметить читатель. Совершенно согласен с справедливостью этого замечания, но изменить ничего не могу. — Примеч. авт.] Издание Общества покровительства животным.
Даже после
ужина, вопреки обыкновенью, опять всей
семьей перешли на крылечко, посидели и весело поболтали с стариком в ночной прохладе, под звездным небом, при слабом беловатом свете потухающей зари, что любил Степан Михайлыч, сам не зная почему.
После
ужина Степан Михайлович имел обыкновение еще с полчаса посидеть в одной рубахе и прохладиться на крыльце, отпустя
семью свою на покой.
Потом чай, потом
ужин около десяти часов, после
ужина семья начинала зевать всеми ртами.
К
ужину в небольшой проходной комнате, выходившей окнами на двор, собралась вся
семья: Татьяна Власьевна, Гордей Евстратыч, старший сын Михалко с женой Аришей, второй сын Архип с женой Дуней и черноволосая бойкая Нюша.
После
ужина все, по старинному прадедовскому обычаю, прощались с бабушкой, то есть кланялись ей в землю, приговаривая: «Прости и благослови, бабушка…» Степенная, важеватая старуха отвечала поясным поклоном и приговаривала: «Господь тебя простит, милушка». Гордею Евстратычу полагались такие же поклоны от детей, а сам он кланялся в землю своей мамыньке. В старинных раскольничьих
семьях еще не вывелся этот обычай, заимствованный из скитских «метаний».
Он старался также незаметно держаться и в
семье дяди, но здесь это было трудно, — приходилось обедать и
ужинать вместе со всеми, а когда он сидел за столом, младший сын дяди, Яков, толстый и румяный, всячески старался задеть или рассмешить его, делал гримасы, показывал язык, толкал под столом ногами и щипал.
На масленице, наигравшись и накатавшись, народ сел
ужинать, и у Прокудиных вся
семья уселась за стол. Только что стали есть молочную лапшу, дверь отворилась, и вошел Гришка.
Между колесами телег,
Полузавешанных коврами,
Горит огонь:
семья кругом
Готовит
ужин; в чистом поле
Пасутся кони; за шатром
Ручной медведь лежит на воле.
Софья Михайловна(как бы с просветлевшим на мгновение лицом). А мне теперь одна фантазия пришла: мне кутить хочется!.. (Блинкову.) Прикажите Прихвосневу, чтоб он дал нам
ужинать и вина человек на шесть, на
семь.
Садовник, чех, маленький старичок в золотых очках, только что садился со своей
семьей за
ужин.
Соседи хоть и считали дом Луповицких загадочным, не поручились бы за благонадежность кого бы то ни было из
семьи его хозяев, но обеды и
ужины у них бывали так вкусны и редки в степной стороне, что каждый счел бы за грех не приехать на званый пир.
Иван Дмитрич, человек средний, проживающий с
семьей тысячу двести рублей в год и очень довольный своей судьбой, как-то после
ужина сел на диван и стал читать газету.
Илюшка выронил из рук шашку, удивленно поглядел на барина и, пятясь назад, вышел из гостиной. Шмахин взглянул на часы: было только без десяти
семь… До
ужина и до ночи оставалось еще часов пять… В окна застучали крупные дождевые капли… В саду хрипло и тоскливо промычала черная корова, а шум бегущей реки был так же монотонен и меланхоличен, как и час тому назад. Шмахин махнул рукой и, толкаясь о дверные косяки, поплелся без всякой цели в свой кабинет.
Принесли чай, сухари, варенья, масло, потом покормили малиной со сливками. В
семь часов вечера был
ужин из шести блюд, и во время этого
ужина я услышал громкий зевок; кто-то громко зевнул в соседней комнате. Я с удивлением поглядел на дверь: так зевать может только мужчина.
Иногда к нам приезжал и останавливался на день, на два мамин брат, дядя Саша, акцизный чиновник из уезда. Перед обедом и
ужином он всегда выпивал по очень большому стаканчику водки и просиживал в клубе за картами до поздней ночи. У него была светло-рыжая борода, отлогий лоб и про себя смеющиеся глаза; я чувствовал, что весь дух нашей
семьи вызывал в нем юмористическое уважение и тайную насмешку. Про Бокля он откровенно выражался так...
Но вечер скорее расстроил его, чем одушевил. Собралось человек шесть-семь, больше профессора из молодых, один учитель, два писателя. Были и дамы, Разговор шел о диспуте. Смеялись над магистрантом, потом пошли пересуды и анекдоты. За
ужином было шумно, но главной нотой было все-таки сознание, что кружки развитых людей — капля в этом море московской бытовой жизни…"Купец"раздражал всех. Иван Алексеевич искренне излился и позабавил всех своими на вид шутливыми, но внутренне горькими соображениями.
Он совершил обычный прием клиентов, поехал затем в суд и по другим делам, приказав приготовить к вечеру роскошный
ужин и кофе с ликерами, сервировать его на две персоны в кабинете, а к
семи часам туда же подать чай.
— Мало ли что актеры предлагают? Вот автор теперь жалуется на них, что они
семь раз за его счет
ужинали, а ему это сто рублей стоило, прошла же пьеса один раз и они же сами отказались дальше в ней играть. Он их бранит на чем свет стоит, говорит, что они нарочно ее провалили, а с него
ужины брали.
Хорошо было год, два, три, но когда это: вечера, балы, концерты,
ужины, бальные платья, прически, выставляющие красоту тела, молодые и не молодые ухаживатели, все одинакие, все что-то как будто знающие, имеющие как будто право всем пользоваться и надо всем смеяться, когда летние месяцы на дачах с такой же природой, тоже только дающей верхи приятности жизни, когда и музыка и чтение, тоже такие же — только задирающие вопросы жизни, но не разрешающие их, — когда все это продолжалось
семь, восемь лет, не только не обещая никакой перемены, но, напротив, все больше и больше теряя прелести, она пришла в отчаяние, и на нее стало находить состояние отчаяния, желания смерти.
Через пять минут стол уже накрыт. Кошки опять, задрав вверх хвосты, выгибая спины и потягиваясь, сходятся в столовую…
Семья начинает
ужинать. Есть никому не хочется, у всех желудки переполнены, но есть все-таки нужно.